В настоящей работе мы ставим целью дать представление об этногенезе южных осетин как органичной части единого осетинского народа, политической самоорганизации южных осетин и их борьбе за выбор собственного исторического пути.  

Республика Южная Осетия – самоопределившееся государство на южных склонах и предгорьях Главного Кавказского хребта в пределах меридианов 61 градус - 62 градуса 17`восточной долготы и 42 градуса 31`- 42 градуса 36`северной широты. Территория 3,9 тысяч кв. км., население (на 1989 г.) 99 тыс. человек, из них 67% осетин, 27% грузин, а также русские (2,1%), армяне (1%), евреи (0,7) и др.  

Республика была провозглашена 20 сентября 1990 года Решением четырнадцатой сессии Юго-Осетинского областного совета народных депутатов двадцатого созыва «О преобразовании Юго-Осетинской автономной области в Юго-Осетинскую Советскую Демократическую Республику» по инициативе народного лидера Т.Г.Кулумбегова, ставшего первым руководителем Республики. Юго-Осетинская автономная область, входившая в Грузинскую Советскую Социалистическую Республику, была образована декретом Всегрузинского Центрального Исполнительного Комитета 20 апреля 1922 г., в соответствии с постановлением Кавказского бюро Центрального Комитета Российской Коммунистической Партии (большевиков) 31 октября 1921 г.  

Республика Южная Осетия – государство, созданное южной ветвью осетинского народа. Северные осетины имеют свое национально-государственное образование в составе Российской Федерации – Республику Северная Осетия – Алания. Необходимо подчеркнуть, что осетины являются единым народом и свою этническую родину воспринимают как единую Осетию. Самоназвание осетин – «ирон», Осетии – «Ирыстон». Термин «Осетия» происходит из «ос», «овс» - вариант этнонима «ас», в изобилии документированного.  

От скифских времен до нашествия монголов  

История осетинского народа, в том числе южной его ветви, является весьма древней и достаточно сложной для исследования. Понадобились усилия нескольких поколений многих десятков ученых, чтобы прояснить основные ее этапы и сделать некоторые выводы. В настоящее время можно считать надежно установленным, что «начиная по крайней мере с VII в. до н.э., когда часть скифов прочно обосновалась на Северном Кавказе, мы сталкиваемся в этом районе с непрерывной цепью ираноязычных племен, остатком которых являются современные осетины. Этногенез осетин – это прежде всего результат длительного внутреннего развития скифо-сармато-аланских племен Северного Кавказа». Иными словами, на протяжении более чем 2,5 тысяч лет отчетливо прослеживается этногенетический и культурно-преемственный скифо-алано-осетинский исторический «ствол», вобравший в себя в качестве органичного элемента также и хорошо различимые следы ассимилированных соседних кавказских этносов иных языково-культурных групп.  

Западные исследователи проявляли большой интерес к указанной проблематике. В качестве характерных примеров приведем работы Ж.Дюмезиля, Б.Бахраха и А.Алеманя. Перевод последней на русский язык, осуществленный в 2003 году, стал серьезным событием в осетиноведении.  

В качестве одного из библейских народов скифы упоминаются в Новом Завете: «…По образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос». В IV в. до н.э. скифы достигли пика своего могущества под управлением царя-объединителя Атея, они были сильны еще во второй половине 1 в.н.э.  

Этнокультурную эстафету от них приняли аланы. Современная научная этимология этнонима «алан» объясняет его как производную форму от общего наименования древних ариев и иранцев «arya»; древнеиранское «aryana» - «арийский», имеющий «безупречное с фонетической стороны осетинское оформление allon». Одно из первых свидетельств скифо-аланской преемственности оставил Иосиф Флавий: «Мы раньше объясняли, что племя аланов есть часть скифов…». Хорошо известно о вторжении алан в Закавказье в 72 г., когда сильнейшему разорению подверглась Армения и северная Мидия-Атропатена; аланы достигли тогда северо-западного Ирана. Примечательно, что одно из свидетельств аланского проникновения получено японской археологической экспедицией в 1960 г. под руководством профессора Намио Эгами, открывшего катакомбный могильник первых веков н. э. в горной долине Дайламан у юго-западного побережья Каспийского моря. Японские археологи не указали на этническую принадлежность долихокранных погребенных, однако это с достоверностью было установлено исследованиями советских ученых.  

История алан неразрывно связана с историей христианства на Кавказе. Исторические источники сообщают, что христианство аланы получили, что называется, из первых рук – от апостолов Андрея Первозванного и Симона Кананита. Об этом сообщают авторы III – V вв. Ориген, Евсевий Памфил, святой Дорофей, Епифаний Кипрский; позже это обстоятельство нашло свое отражение в грузинских хрониках, а также, что весьма важно, в православных Четьих Минеях: «Симон же и Андрей идоста в Аланию». В V в. ценные сведения о распространении христианства у алан фиксирует армянский источник «Житие Сукиасянцев». Следующий документированный контакт алан с христаинством приходится на середину VII в. и связан с историей ссылки одного из столпов православия Максима Исповедника. Описание его пребывания на Кавказе дают представления о глубоком проникновении христианства в аланское общество, в том числе во властную элиту: именно на это время приходится радикальная конфессиональная переориентация высшей аланской власти – царем становится христианин Григорий, а в Алании источники сообщают о наличии монастыря Иоанна Крестителя.  

Алания оказалась на стыке борьбы ислама (насаждавшегося в Азербайджане и Дагестане с VIII в.), иудаизма, принятого правителями Хазарии в IX в., и христианства, утвердившегося в Армении, Грузии и Абхазии. Попытки Арабского халифата утвердиться на Кавказе встретили противодействие Византии и Хазарии, и аланы выступили как союзники хазар в арабо-хазарских войнах. После первых успехов арабы были в конечном счете разбиты, военно-политический союз алан и хазар укрепился, и часть аланской социальной верхушки, имевшей с хазарами не только политические, экономические и культурные связи, но и связи династические (брачные), приняла вслед за хазарскими правителями иудаизм: «Именно это способствовало ускоренному проникновению тюркизмов (этническая принадлежность хазар) и определенной части еврейской терминологии в осетинский язык».  

К началу X в. аланы были вполне готовы к христианизации в ее каноническом понимании, но политические условия для этого сложились после высвобождения Алании от политического контроля Хазарского каганата. Резко возросла военная мощь алан, развивается раннефеодальная государственность. В этих условиях активные и целенаправленные действия по христианизации Алании предпринимает Византия. Весьма информативную работу по данной проблеме оставил Ю.А.Кулаковский, в своих исследованиях установивший, что «просвещение алан светом христианства совершилось в патриаршество Николая Мистика … когда он вторично занял патриарший престол». В.А.Кузнецов, анализируя ряд источников по проблеме, считает, что «в качестве даты крещения правителя (царя) Алании и его окружения можно принять 916 год. …Предлагаемая дата официального крещения и принятия христианства как государственной религии Алании ее царем и социальной верхушкой … представляется нам вполне обоснованной и вероятной. Это важный позитивный вывод». Исследователь подчеркивает, что в 48 главе сочинения Константина Багрянородного «Церемонии Византийского двора» только трое адресатов названы «духовными сыновьями» императора – правители Армении, Алании и Болгарии. «Тем самым Алании вводилась в состав византийской «семьи народов» и приобретала высокий статус, определявший место в иерархии государств». В нотициях Алания занимает 61 место вслед за Россией, причем в качестве не архиепископии, а митрополии.  

Союз (симфония) светской и церковной властей в Алании складывался медленно, само православие испытывало сильное влияние дохристианских верований и в массовом восприятии было сильно упрощено. Тем не менее процесс шел, в том числе строились культовые сооружения, наиболее значимым из которых является Зеленчукский храмовый комплекс Нижне-Архызского городища в бассейне верхней Кубани; его северный храм является наиболее крупным и монументальным не только в Алании, но и на всем Северном Кавказе. Следует отметить неслучайный выбор места: долина закрыта горными хребтами, климат мягкий, высота над уровнем моря 1150 м., занимает выгодное положение на одном из главных ответвлений Великого шелкового пути, а через легкопроходимые перевалы Адзапш и Санчаро имелся кратчайший путь в Севастополис (Сухуми).  

Имелась письменность: по аланскому (староосетинскому) языку в течение XX в. было сделано четыре открытия: Ватиканская (найдена в 1927 г. византинистом Дьюлой Моравчиком) и Венская (1953 г., византинист Юлиан Немет) с аланскими фразами Иоанна Цеца, Ясский глоссарий (1958 г., Герберт Хунгер, тюрколог), и Санкт-Петербургская литургическая рукопись с маргиналиями на осетинском языке (1992 г., Сиссе Энгберг, музыковед . Широко известна Зеленчукская надпись, открытая в 1888 г.; она сделана греческими буквами на осетинском языке и прочитана В.Ф.Миллером, а затем с использованием более совершенного научного аппарата В.И.Абаевым. Глубокие исследования письменности (и, соответственно, языка) алан-осетин принадлежат Г.Ф.Турчанинову.  

Считается, что история не знает сослагательного наклонения, и у нас по установившейся традиции нет права ставить вопрос: что было бы, если бы не монгольский удар по Алании? Хотя выдающийся английский историк А.Тойнби предлагал свои разработки исторических альтернатив, полагая этот прием полезным для познания истории совершившейся.  

Так или иначе, в 1238 г. началось татаро-монгольское завоевание Алании. Для Алании это был период внутренних противоречий и феодальных усобиц, политически децентрализованная страна (как и Кипчакия и Русь, тоже не сумевших объединиться) громилась монголами по частям. Походу на Аланию придавалось большое значение: хан Бату назначил руководителями армии вторжения своих двоюродных братьев Менгукаана, Гуюка, Кадана; войска были оснащены тяжелыми метательными орудиями. Главное событие войны, решившее исход борьбы – взятие монголами наиболее сильного города Алании Магаса. Город был не просто взят, но за оказанное ожесточенное сопротивление уничтожен так, что и поныне исследователи не могут найти его местонахождение; погибло около 200 000 человек. «В результате кампании 1238 – 1239 гг. значительная часть равнинной Алании оказалась захваченной татаро-монголами, сама Алания как политическое образование перестала существовать. Это была крупнейшая для средневекового Северного Кавказа катастрофа, резко изменившая соотношение политических сил в регионе, перекроившая всю его жизнь и положившая начало новой исторической эпохе…».  

Источники сообщают, что определенная часть феодалов-«князей» сумела избежать военного столкновения с монголами, изъявила им покорность и перешла на их сторону, сохранив свои социальные (классовые) позиции. Более того, некоторые принимали участие в штурме Магаса, т.е. совершили прямое предательство своего народа. Об измене в верхушке аланского общества источники сообщают красноречивые сведения: «Юйваши был ас. Его отец Елебадур (Илья богатырь, - К.Д.) пришел с правителем его государства и подчинился Угэдэю. Ему было повелено быть в гвардии … особо был учрежден отряд асов и ему было поручено командовать ими». Еще: «Хан-ху-сы был родом ас. Он был правителем владения асов. Когда войска Угэдэя достигли границ его (владения), Хан-ху-сы с народом подчинился Угэдэю», и получил за это «звание «бадура», дана была золотая пайцза и повелено было властвовать над своею землею и народом».  

Опираясь на данные папского легата Иоанна Мариньоли, посетившего Китай с дли-ельным визитом, а также и на другие источники, В.А.Кузнецов делает вывод, что «после монгольского завоевания Алании имела место крупная миграция в глубь Центральной Азии, в результате которой аланские феодалы, перешедшие на сторону завоевателей, увлекли за собой массу зависимого населения. Это население для Алании было потеряно навсегда, а ее людские ресурсы понесли весьма ощутимый урон (причем, судя по источникам, на Восток ушла наиболее активная и дееспособная часть аланского воинства)»; численность этой части аланов он оценивает в 100 000 человек. Другая часть аланов ушла на Запад, образовав поселения в Византии, Румынии, Молдавии; особенную известность получили их селения в Венгрии (область Ясшаг, с центром в г.Ясберень). Потомки этих ясов и сейчас сохраняют национальное самосознание, и хотя они утратили язык, все же в венгерском, на котором они разговаривают, сохранились десятки и сотни асских слов.  

Но часть аланов-асов (ясов русских летописей, осов (овсов) грузинских летописей) продолжала сражаться за независимость, и сумела сохранить свободу, закрепившись в труднодоступных монголам Кавказских горах на севере и на юге. Были потеряны огромные территории этнического проживания, вошедшие в улус Джучи Золотой Орды; была утрачена письменность; сильно деградировала религиозная и общекультурная жизнь народа. Национальная энергия уходила не на развитие, а на элементарное выживание в условиях суровой природы и давления соседних племен. Тем не менее, народ жил, и вторшийся на Кавказ в 1395 г. среднеазиатский эмир Тамерлан (Тимур) столкнулся в горах с упорным сопротивлением осетин, в конечном счете, так и не подчинившихся грозному завоевателю.  

Следует отметить, что имеются достаточно веские основания для вывода о том, что аланы приняли участие в этногенезе не только современных осетин, но и ряда других северо-кавказских народов. Высказывались также мнения о том, что термин «алан» покрывал собой не только этнически близкие народы (племена), но и иные племена, представителей других языковых групп. Возможно, в какой-то мере это и было в действительности, но мы согласны с авторами, придерживающимися мнения преобладающей этнической единосвязности Алании. Так или иначе, после монгольского катастрофического удара Алания перестала существовать, этноним «алан» перестал бытовать, а в истории южных алан-асов-осов начался принципиально новый этап взаимоотношений с их давним историческим соседом – грузинами.  

Два народа: дружба и соперничество  

По грузинской исторической традиции, получившей фиксацию у Леонтия Мровели (историк XI в.), грузино-осетинские взаимоотношения начинаются вместе с появлением грузинской государственности. В своей «Жизни картлийских царей» («Картлис цховреба», дословно «Жизнь Картли (Иберии, Иверии)») он начинает повествование с этнарха Картлоса, сына Таршиса, сына Иафета, сына Ноя. История первого царя Картли Фарнаваза излагается в связи с легендарным нашествием Александра Македонского в Закавказье: «Местные племена привели Александра в изумление своим образом жизни, и он истребил их, пощадив лишь потомков Картлоса».  

По Мровели, Фарнаваз, представитель знати города Мцхета (ныне пригород Тбилиси), поднял грузин на борьбу против завоевателя страны Азона и обратился за помощью к осетинскому царю, а также заключил союз с Эгрисским (Западная Грузия) эриставом (правителем) Куджи. Союзники победили и добились независимости, Фарнаваз стал первым царем, объединившим Картли и Эгриси. Одну сестру он выдал замуж за царя овсов, другую – за Куджи. Ему наследовал его сын Саурмаг; когда против Саурмага подготовили дворцовый переворот, он бежал, позвал на помощь царя овсов – своего двоюродного брата, и разгромил заговорщиков. Исследователи давно уже провели анализ этих и многих других имен картлийских царей и высших представителей знати. Так, алано-осетинское происхождение имени Куджи нашло подтверждение в работе М.К.Андроникашвили; легко читается на осетинском имя Саурмаг – saw+arm – «смуглорукий», «черная рука». Известная Армазская билингва (1 – 2 вв.) сообщает имена Зевах, Иодманган, Хсефарнуг, которые соответственно без затруднений читаются на осетинском как «ленивый», «тщедушный» (в дигорском диалекте осетинского языка), «наделенный фарном».  

Об этих этимологиях академиком Г.С.Ахвледиани подчеркивалось, что они «правильно растолкованы … как осетинские (аланские)»; он делает вывод, что картвельские и овские племена длительно жили общей жизнью, тесно взаимодействуя с последних веков до нашей эры, а взаимоотношения картвельского и овского-осского-осетинского языков можно назвать «скорее взаимопроникновением, граничащим с двуязычием, нежели взаимовлиянием» (27, с.170). Царь Вахтанг Горгасал: имя «напоминает нартовское wærx-tænæg … - «имеющий волчье тело»», при этом в грузинской летописи Х в. он сравнивается с нартом – представителем легендарного народа героев и полубогов, по осетинской мифологии. Когда греки захватили Эгриси, Вахтанг бежал в Осетию, и затем, «выступив из Осети, десницею своею отнял у греков границу свою…». К аланскому кругу имен относятся имена Радамист, Аспаурук, имя двух царей Кахетии XI – XII вв. Ахсартан – от осетинского «æхсар» - «сила, отвага, доблесть», являющееся фонетически близким именам героев нартовского эпоса осетин Ахсар и Ахсартаг.  

Наконец, слово «фарн», входящее в целый ряд древнегрузинских имен, является по сей день живым словом осетинского языка, означающим «общеиранское полурелигиозное понятие …; будучи дериватом «неба-солнца», оно обозначало все то благое, источником че-го древние мыслили небо-солнце: «небесная благодать», «благополучие», «преуспевание», «благопристойность», «мир», «тишина». Восходит к иранскому *hvarnah- (от hvar- «солнце»); персидскому farr «блеск», «великолепие», «пышность») . Иными словами, по мнению Г.А.Меликишвили, сомневаться в факте распространения имен этого облика среди представителей картлийской знати нельзя.  

Союзнические, тесные отношения картвелов (грузин) и алан-осов (осетин) продолжали развиваться в последующие века, и мы согласны с выводом Г.Д.Тогошвили о том, что «основной тенденцией грузино-осетинских взаимоотношений с древнейших времен являлась совместная борьба против иноземных завоевателей». С помощью осетин картлийские цари Азорк и Армазели вернули утерянные ими территории. Особое значение дружеским отношениям с алано-осетинскими правителями придавал царь Асфагур, кстати говоря, скончавшийся в Осетии при подготовке к очередному походу против Персии. Именно в союзе с осетинами грузины отстаивали свою независимость от персидских и византийских завоевателей, а затем, с VII в., против арабов.  

Сближению народов способствовало укрепление христианства в Грузии и Осетии, и в Х – ХIII вв. грузино-осетинские отношения особенно интенсифицируются. Производятся множественные династические браки, среди которых историки выделяют брак царя Грузии Георгия III на дочери осетинского царя Худана Борене: дочь от этого брака, царица Тамар, в свою очередь, вышла замуж за осетина Сослана, в крещении Давида, из знатного рода Царазоновых. При Сослане-Давиде и Тамар Грузия достигла пика своего развития, чему в решающей степени способствовал военно-политический дар Сослана-Давида и оказываемая ему поддержка из Осетии. «Под руководством Сослана-Давида и при его личном участии были одержаны такие замечательные победы, как разгром в 1195 г. в Шамхорской битве объединенных сил сельджукских султанов во главе с Абубекром, взятие турецкой твердыне Карса и разгром в Басианском сражении 1205 г. войск западнотурецких правителей во главе с султаном Рума Рукн-ад-Дином».  

Очень интересен для правильного понимания исторический документ – летопись рода Эриставов. Он датируется XIV веком и называется «Хроника ксанских эриставов». В нем повествуется о борьбе в Осетии за верховную власть, в ходе которой проигравшая ветвь царского рода в лице трех своих представителей (Ростом, Бибила, Цитлосан с сыновьями и слугами) покинула столичную область Осетии и переселилась в горную часть Осетии – Туалгом (Двалети грузинских летописей). Туальцы приняли их, но когда Ростом обнаружил намерение стать царем в Туалгоме, горцы это притязание отвергли и вынудили Ростома покинуть Туалгом, и он с братьями перебрался в Ксанское ущелье, где стал правителем, а позже этот род распространил свою власть и на Арагвское ущелье и некоторые другие земли вплоть до города Гори, и принял наименование Эристави (от грузинского «эристави» - «правитель»), войдя в высший круг грузинской знати. По осетинскому происхо-дению они были из фамилии Сидамоновых – одной из пяти главных осетинских фамилий.  

Став частью грузинской элиты («тогда назвались потомки Сидамона Сидамон-Эриставами», - пишет об этом в своем генеалогическим списке грузинских княжеских родов царевич Иоанн в 1799 г.), Эристави поколение за поколением рассматривали Туалгом-Двалетию как свою «законную» вотчину и пытались ее захватить; позже эти попытки начали предпринимать также и представители грузинского рода Мачабели. На предгорных равнинах возле Цхинвали эти попытки имели частичный успех, хотя конечных целей так и не достигли, что же касается горной части (южной) Осетии, то здесь горцы, защищая свою свободу в условиях строя военно-родовой демократии, оказали поработителям упорное сопротивление и никогда не подчинялись чужому господству. Неоднократные военные вторжения грузинских властей не смогли сломить воли южных осетин к самостоятельному историческому бытию – наоборот, они вызывали резкую ответную реакцию.  

После монгольского разгрома Алании-Осетии, а затем удара по Грузии, отношения между двумя соседними народами обострились, актуализировалась и получила гипертрофированные размеры конфликтная составляющая. С одной стороны, грузинская феодальная (тавадская) верхушка сделала естественный вывод, что южные осетины, оказавшись без поддержки уничтоженной аланской государственности, не смогут удержать независимость от грузинского государства; с другой стороны, приток значительного количества спасающихся от уничтожения монголами соплеменников с северокавказских равнин вызвал сильное демографическое давление внутри югоосетинских общин, с неизбежностью векторизовавшееся на картлийскую равнину. Грузинские общины начали испытывать растущую силовую и демографическую экспансию из Осетии. Этот период остался в историографии и в народном фольклоре грузин под названием «осианоба» или «овсоба» - «осетинщина».  

В творчестве основоположника осетинской литературы Коста Хетагурова есть произведение, посвященное этой теме; оно так и называется – «Особа». «Отец мой, - пишет К.Хетагуров, - скончавшийся в 1892 году 82-летним стариком, был живым свидетелем последней эпохи того невозвратного прошлого в истории Осетии, которое несет название особа». Автор указывает, что «даже самые могущественные из осетинских царей не предъявляли никаких прав на» Нарскую котловину – центральную (горную) Осетию, жители которой имели особо тесные отношения с южными осетинами. Отдавая себе отчет в деликатности темы, автор в основном сосредоточивается на этнографическом описании тогдашнего быта осетин, сравнительно редко касаясь непосредственно проблемы особа. «Убить и умереть для осетина времен особа были синонимы; убивая сегодня, он знал, что сам тоже будет убит, если не завтра, то послезавтра или через неделю. Прежде чем оплакивать убитого, осетины оплакивают убийцу». «Во время особа ограбление осетина осетином даже не было предусмотрено обычным правом. Но делать набеги за перевалы и грабить инородцев ставилось в заслугу». При особом доверии хозяин дома (сакли) может показать гостю разные ценности, доставшиеся «после набега на владения какого-нибудь грузинского князя». В социальной стратификации общества имелся немногочисленный слой совершенно бесправных людей – купленный, похищенный либо «взятый в плен во время набега в какое-нибудь отдаленное ущелье, всегда иной национальности, этот несчастный … делался жертвой полнейшего произвола своих хозяев, это был безусловный раб, которого можно продать, купить, убить и помиловать». К.Хетагуров отмечает, что «есть, впрочем, в Осетии местности, где (таких рабов, - К.Д.) называли «гурдзиаг» - грузин».  

Из грузинских авторов развернутое исследование проблемы «особа» предпринял Вахтанг Итонишвили. Ученый констатирует, что по причине «одностороннего подхода к этому вопросу, крайне жесткой цензуры и конформистской позиции части грузинских ученых «отечественная» наука долгое время обходила молчанием такую мрачную страницу многовековой истории Грузии, какой является «осианоба» (в буквальном переводе «осетинщина»)». «…Весьма симптоматичен факт превращения в наипопулярнейшего персонажа фольклора осетин, наследников ас-алан, Ос-Багатара (или Багатар-Оса), «прославившегося» именно разорением и грабежом Картли, и причисление его к величайшим национальным героям осетинского народа. Исходя из вышесказанного, вполне возможно допустить возникновение термина «осианоба» // «овсоба» («осетинщина») или же создание благоприятной почвы для подобной номинации уже в ту еще невиданную по своей продолжительности эпоху «вражды» ас-алан и грузин (XIII – XIV вв.), которую для должной наглядности, наверное, резонно условно назвать АС-АЛАНСКИМ (ИЛИ АЛАНО-ОСЕТИНСКИМ) ЭТАПОМ «ОСЕТИНЩИНЫ»» (цит., с.214). В последующее время, по мысли автора, «после XIV века предпочтительнее говорить об ИРОНСКОМ (ИЛИ ОС-ИРОНСКОМ) этапе «осетинщины», который с начала XVII столетия … быстро «набирает силу» и по своим масштабам и остроте с самого начала превосходит предшествующий ему так называемый алано-осетинский (или ас-аланский) период «осетинщины».  

Автор отвергает определение некоторых специалистов периода особа как «времени владычества осетин в Грузии», утверждая, что это «является явной гиперболизацией осетинщины и возведение ее в ранг таких явлений, какими были в свое время владычество арабов (грузинское «араба»), турок («туркоба»), кызылбашей («кызылбашоба»)», отмечая вместе с тем, что по сообщениям старейших информаторов, «в наше время была страшная овсоба, ночью и носа высунуть нельзя было», а в фольклоре грузин-мтиульцев цикл осетинщины «весьма впечатляет».  

В.Итонишвили считает, что «специфику осетинщины («осианоба» // «особа») определяет и то обстоятельство, что имевшее довольно ограниченный радиус действия осетино-грузинское противостояние, как правило, было лишено этноконфессиональной подкладки, в результате чего сознание большей части грузин оказалось почти полностью застрахо-ванным от видения даже в осетине-насильнике ВРАГА, что, вероятно, и помешало нам, в основном, назвать это явление соответствующим ему именем». При этом исследователь, что характерно, избегает упоминания карательных экспедиций в Осетию во второй половине XIV в. со стороны Ксанских эриставов, походы царя Георгия V Блистательного, в начале XV в. царя Георгий VII, в первой половине XVII в. (Георгий Саакадзе), шаха Аббаса в начале XVII в. и Вахтанга V Шахнаваза в середине века, царя Вахтанга VI в начале XVIII в. и царя Ираклия в середине века и др. Осетины не подчинились.  

Под эгидой России  

Продвижение России на Кавказ создало новую историческую реальность в жизни осетин. Осетия присоединилась к России добровольно в 1774 г., причем в осетинском посольстве в Санкт-Петербург большинство составляли южные осетины. Грузия, как известно, заключила с Россией Георгиевский трактат в 1783 г., и окончательно вошла в состав России в 1801 г. (издание Манифеста Александра 1 о присоединении Картли-Кахетии), спасаясь от неминуемого порабощения и гибели со стороны мусульманских завоевателей.  

В настоящее время, выполняя антироссийский политический заказ, грузинские историки показывают Россию как завоевательницу Грузии, но на самом деле это было спасением погибающей страны. «В 1795 году персидский шах Ага-Мухаммед-хан, - напоминает М.М.Блиев, - недовольный тем, что Ираклий II не явился на его коронацию и тем выразил свою независимость, подвел войска к Тифлису. Сюда, к Тифлису, шахские войска пригоняли мирное население, которое специальные отряды подвергали геноциду. Так, за несколько дней было уничтожено более 80 тысяч грузин. В Тифлисе к мосту через Куру был выставлен образ Святой Марии. Сюда согнали более трех тысяч мужчин. Обнажив их, шах приказал каждому подходить к образу Святой Марии и имитировать половой акт. Отказывавшихся выполнить волю шаха с отрубленной головой бросали в реку. Массы грузинского населения покидали Грузию. Беженцев вылавливали и тут же с ними расправлялись. Во всем этом вместе с персидскими отрядами участвовали также многие грузинские тавады, демонстрировавшие свою покорность шаху».  

На помощь единоверной стране Россия тогда направила три военных отряда, и вместе с ними за грузин выступил осетинский отряд. В Крцанисской битве с персами осетинский отряд отличился, а один из осетин – Туаури Ора – за боевые заслуги получил тарханство (освобождение от всяких повинностей).  

Царская администрация прилагала усилия к тому, чтобы нормализовать отношения грузинских властей и осетинских обществ Южной Осетии. Южные осетины получили возможность отстаивать свои права не только силой оружия, но и в судебных инстанциях Российской империи, что само по себе было уникальным для Кавказа проявлением высокого уровня политико-правовой борьбы. Для пресечения посягательств со стороны Мачабели и Эристави южные осетины указом Николая 1 от 8 июня 1852 г. были переведены в разряд казенных, т.е. государственных крестьян; 12 сентября 1852 г. правительствующий Сенат подтвердил отказ грузинским князьям в домогательстве о признании крепостного права над осетинами. Были произведены важные административно-территориальные мероприятия: в 1842 г. из горских народов были образованы Тушино-Пшаво-Хевсурский, Горский и Осетинский округа, из них южные районы Осетии вошли в Горский и Осетинский, а в 1859 г. главнокомандующий и наместник Барятинский вывел из состава Осетинского округа Нарский участок, а также вывел из Горского округа юго-восточную часть Осетии в качестве Осетинского участка передал в Осетинский округ Горийского уезда. Таким образом, за исключением небольшой территории на юго-западе, входившей в Рачинский уезд, Южная Осетия административно консолидировалась. Надо отдать должное царской власти – она понимала ненадежность грузинской политической элиты и рассматривала Осетинский округ как средство влияния на Грузию: «…Царизм не желал, чтобы южные осетины полностью растворились в грузинском народе, на всякий случай Южную Осетию хотели сохранить как своебразный плацдарм, с которого также можно было бы давить на строптивых грузинских правителей».  

Вместе с тем русские наместники, уступая настойчивым требованиям грузинских феодалов-тавадов, не раз направляли русские воинские контингенты в составе грузинских от-рядов для наказания осетин, отказывающихся платить подати и не признающих грузинское господство; при этом, что характерно, осетины не боялись вооруженной борьбы с грузинским воинством, но избегали вооруженных конфликтов с русскими солдатами. В эти десятилетия окрепла и упрочилась политическая и культурная ориентация осетин на Россию.  

Когда в 1917 г. в России произошла революция, Грузия в числе первых объявила о своей независимости. Южная Осетия от России не отказалась, хорошо понимая, к чему приведет угроза попасть в зависимость от грузинских властей. Ситуация быстро обострялась, и в 1920 году грузинский национал-экстремизм, получивший государственную базу, со-вершил агрессию против Южной Осетии и ликвидировал ее как этнотерриториальную основу южных осетин. Осетин насчитывалось тогда около 40 тысяч, из них 5 тысяч погибли в боях и на горных перевалах при отступлении на Северный Кавказ, еще около 15 тысяч беженцев погибло в Терской области от голода и эпидемий в ходе гражданской войны в России; была осуществлена этническая чистка оставшихся (не успевших бежать) осетин. Лишь в начале 1921 г., с введением в Грузию 11-й Красной Армии, южные осетины смогли вернуться и восстановить свою сожженную родину.  

В коммунистической России идеология интернационализма и чрезвычайно эффективный аппарат контроля подавили межнациональные разногласия; предпринимались меры по сближению народов. В грузино-осетинских взаимоотношениях этого периода наблюдались и позитивные, и негативные тенденции. Южные осетины добились больших успехов в социально-экономическом развитии, глубоко интегрировались в грузинское общество и государство, процент смешанных браков был очень высок; вместе с тем все эти десятилетия имела место «мягкая» дискриминация автономной области тбилисскими властями, ее развитие искусственно тормозилось тбилисскими властями в сравнении с грузинскими регионами.  

Когда Советский Союз начал разваливаться, Грузия опять оказалась в числе первых (вслед за прибалтийскими республиками), вышедших из «красной» Российской империи, и вновь южные осетины сделали свой выбор в пользу России. Это был абсолютно неизбежный выбор, так как грузинский национал-экстремизм с самого начала открыто выска-зал свою программу. Так, огромный резонанс в Юго-Осетинской автономии получила статья профессора Т.Кванчилашвили, с ее требованием ограничения рождаемости у негрузинских этносов. С приходом же к власти З.Гамсахурдиа лозунг «Грузия – для грузин!» стал реализовываться государственными средствами.  

Именно тогда была утверждена идеологема об искусственности Юго-Осетинской автономной области и самого понятия «Южная Осетия»: «В истории не существовало «Южной Осетии» ни как географической, ни как политической реальности».  

Рубежным событием стала попытка проведения митинга устрашения 23 ноября 1989 г. в Цхинвале: тогда к городу (с населением 42 тысячи человек) подошла колонна активистов грузинского националистического движения численностью до 50 тысяч человек, собранная со всей Грузии по инициативе блока «Круглый стол» (лидер – З.Гамсахурдиа). Колонна была остановлена группой осетинской молодежи у въезда в Цхинвал и после полуторосуточного противостояния отошла обратно. Тогда впервые проявилась способность южных осетин к моментальной самоорганизации, созданию дееспособных структур противодействия.  

6 января 1991 года Цхинвал был захвачен несколькими тысячами грузинских полицейских и отрядов национал-экстремистов. К вечеру того же дня началась вооруженная борьба самоорганизовавшихся горожан против захватчиков; после двадцатидневных боев город был освобожден, боевые действия переместились в районы провозглашенной Республики Южная Осетия.  

Особое ожесточение боевые действия приобрели весной – летом 1992 г.; в Цхинвале в то время под ракетно-артиллерийскими обстрелами ежедневно погибали и калечились десятки людей.  

Грузинская сторона широко использовала террористические акты. Так, 18 марта 1991 г. у грузинского села Ередви возле южной окраины Цхинвала грузинскими неформалами были захвачены 25 осетин; они были ссажены с военной автомашины «Урал» Внутренних войск МВД СССР (подразделение сопровождения не приняло мер по их защите и спасению). Женщины и дети были избиты и погнаны к Цхинвалу. 12 мужчин после зверского избиения и жестоких пыток (описание которых мы опускаем), изуродованными, бросили в овраг, облили бензином и подожгли, еще живыми засыпав землей. Над местом захоронения (у карьера возле Ередви) с целью сокрытия следов провели дорогу и утрамбовали бульдозером. Очевидцы сообщили, что стоны из-под земли были слышны более суток. 25 и 27 сентября 1993 г. сотрудники МВД и Прокуратуры РЮО совместно с представителя-ми правоохранительных органов Грузии, миротворцами, родными и близкими погибших произвели эксгумацию останков и установили личности погибших.  

26 марта 1991 года было совершено нападение на село Тлиакан Цхинвальского района, дома сожжены вместе с шестью старыми людьми, не имевшими возможности скрыться. В то время грузинские формирования не ставили себе задачу захвата села: это было сделано 18 августа 2004 года, в ходе второй попытки силового решения «югоосетинского вопроса». Теракт против жителей села Тлиакан имел очевидную цель – посеять панику в окрестных селах и районом центре Дзау, убедить жителей в невозможности защищать села и Транскавказскую автомагистраль.  

20 мая было совершено самое страшное преступление грузинского национал-экстремизма (нацизма) против южных осетин: на Зарской дороге, которая в период блокады и войны стала для осажденного Цхинвала единственной «дорогой жизни», в лесу в нескольких километрах от грузинского анклава севернее Цхинвала грузинское подразделение устроило засаду и расстреляло беженцев из Цхинвала. Погибло 33 человек, более 30 получили тяжелые ранения, абсолютное большинство из них – женщины, старики и дети.  

В этих условиях Верховный Совет РЮО 29 мая 1992 г. принял Акт провозглашения независимости: «Исходя из смертельной опасности, которая нависла над Республикой Южная Осетия в связи со злодеяниями, поставившими на грань вымирания ее народ и культуру, геноцидом осетин, с жестокостью и вероломством осуществляемым Республи-кой Грузия в процессе распада СССР в 1989 – 1992 гг. … учитывая волеизъявление народа, выраженное в референдуме от 19 января 1992 г. провозглашает НЕЗАВИСИМОСТЬ ЮЖНОЙ ОСЕТИИ и создание самостоятельного государства Южная Осетия».  

Война была остановлена вводом в зону конфликта трехсторонних миротворческих сил 14 июля 1992 г. . С 1994 г. начался переговорный процесс по урегулированию грузино-осетинского конфликта, имевший существенное продвижение: была создана Смешанная контрольная комиссия (единственный легитимный орган с сопредседательством Грузии, Южной Осетии, России и Северной Осетии), подписан в Москве 16 мая 1996 г. Меморандум о мерах по обеспечению безопасности и укреплению взаимного доверия между сторонами в грузино-осетинском конфликте (уникальный документ такого рода для этнопо-литических конфликтов на территории бывшего СССР), состоялись три встречи лидеров сторон Э.А.Шеварднадзе и Л.А.Чибирова. «Конфликт Грузия – Южная Осетия находится в состоянии затухания: фактически нормализованы отношения людей на бытовом уровне, обе стороны возглавляют лидеры, не участвовавшие в вооруженном конфликте и поддерживающие между собой постоянные контакты, включая обмен визитами» (мы согласны с этой оценкой).  

Ситуация резко изменилась после «оранжевой революции» в Грузии и прихода к власти М.Саакашвили. Начался новый этап усиливающегося давления на РЮО, и летом 2004 г. были начаты боевые действия против РЮО, достигшие своей кульминации 18 августа: в этот день грузинские подразделения добились наибольшего успеха, захватив Тлиаканскую высоту в зоне боев с угрозой перерезать Транскавказскую автомагистраль и выйти к стратегически важному Рукскому тоннелю. Ответным штурмом высота была отбита, грузинские войска понесли значительные потери и отступили; с жестким заявлением о намерении не допустить силового решения «югоосетинского вопроса» выступила Россия, и 19 августа М.Саакашвили отдал приказ об отводе войск. В настоящее время сохраняется положение вооруженного перемирия. Нынешний президент РЮО Э.Д.Кокойты решительно поддерживается народом в противостоянии режиму М.Саакашвили. С грузинской же стороны продолжаются многочисленные провокации с человеческими жертвами и опасными обострениями обстановки.  

Юридически позиция РЮО неуязвима. При Президенте Л.Чибирове миссия ОБСЕ в Грузии дала согласие на проведение юридической экспертизы документов, принятых Южной Осетией с 1989 г., однако экспертиза до сих пор не проведена, что можно объяснить политической установкой на сохранение территориальной целостности Грузии. Вместе с тем обоснование позиции РЮО развернуто изложено в ряде публикаций, и юридически никем не опровергнуто.  

РЮО – государство, доказавшее свою демократичность. В нем четырежды проводились выборы в Верховный Совет – Парламент, дважды (с переходом в 1996 г. к президентской форме власти) выборы Президента; дважды проводились референдумы. Республика имеет Конституцию, соответствующую всем нормам современного международного права.  

В условиях напряженного противоборства на Южном Кавказе различных геополитических сил, в политических реалиях грузино-осетинских отношений «исторический аргумент» имеет исключительную значимость. «Именно исторический фактор, - утверждает Ю.С.Гаглойти, - является решающим аргументом в проблеме легитимизации Республики Южная Осетия и грузино-осетинском (югоосетинском) конфликте в целом. Аргумент этот заключается в том, что согласно более чем достоверным свидетельствам греко-латинских, древнегрузинских и древнеармянских нарративных источников, территория Южной Осетии с древнейших времен являлась частью этнической территории формирования осетинского этноса». Несомненно, отдают себе в этом отчет и грузинские политически ангажированные историки, чем и объясняется их целенаправленная и активная фальсификаторская деятельность. По этому поводу известный осетинский историк В.Д.Дзидзоев констатирует: «…Они вплотную приближаются к тому, чтобы не просто сфальсифицировать историю взаимоотношений грузин с осетинами …, а украсть полностью древнюю и средневековую историю последних».  

Мы, однако, солидарны со Страбоном в том, что «ведь старина, вымысел и чудесное называются мифами, история же – будь то древняя или новая – требует истины».  

Коста Дзугаев,  

Саппоро, Университет Хоккайдо, Март 2007 г., стр. 61. 

Библиография  

Юго-Осетинская автономная область. Цхинвали, 1962. С.53  

Харебов Б.К. Народ Южной Осетии. – В книге: Южная Осетия. 10 лет Республике (ответственный редактор К.Г.Дзугаев). Владикавказ, 2000. С.32 – 33. См. также: Цотниашвили М.М. Осетинское сепаратистское движение в Грузии и его сущность. Автореферат на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Тбилиси, 1998 (на грузинском языке).  

Решение XIV сессии… - В кн.: Южная Осетия… С. 8.  

Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории, ф. 64, оп. 1, д. 2, л. 80.  

Гаглойти Ю.С. Аланы и вопросы этногенеза осетин. Тбилиси, 1966. C. 241. Данная монография явилась этапной работой в осетиноведении, большинство её положений не устарели по сей день, и особенно примечательно то, что издана она была в Тбилиси, пройдя соответствующее рецензирование грузинских историков и государственной цензуры.  

Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. Москва, 1976. Он же: Скифы и нарты. Москва, 1990.  

Бахрах Бернард С. Аланы на Западе (от первого их упоминания в античных источниках до периода раннего средневековья). Москва, 1993.  

Agusti Alemany. Sources on the Alans. – Leiden. Boston. Koln, 2000. Русский перевод: Алемань А. Аланы в древних и средневековых письменных источниках. Москва, 2003.  

Кол., 3, 11.  

Бахрах Б.С. Аланы… С.5 – 6.  

Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор, 1. Москва – Ленинград, 1949. С.246. Это древнеиранское «арийский» «предполагает с необходимостью более старую форму *allan … т.е. мы приходим к известному этническому термину алан, названию средневекого народа … исторические связи которого с современными осетинами можно считать прочно установленными» (Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Том 1. Москва, 1996 (репринтное воспроизведение издания 1958 г.), с. 47).  

В осетиноведении считается, что первым западным учёным, правильно решившим задачу определения этнического происхождения осетин, был Ю.Клапрот, зачитавший, в частности, на заседании Азиатского общества 4 ноября 1822 г. «Доклад, в котором доказывается идентичность осетин, народности Кавказа, и средневековых алан» (Аланы и Кавказ. Владикавказ – Цхинвал, 1992. С.233 – 238), опубликованный на французском языке в «Nouvelles annales des Voyages, de la geographie et de 18 histoire» Paris, 1822. – T. XVI, p.243 – 256.  

Флавий Иосиф. О войне иудейской. – См.: Латышев В.В. Известия… - Вестник древней истории, 1947, №4. С.277. Вообще же на Западе первым упоминанием алан считается их упоминание в пьесе Сенеки: «…Дунай, за которым скрываются могущественные аланы?» (Seneka, Thyestes, II. 627ff).  

Заднепровский Ю.А. Namio Egami and Sninji Fukai, Seiichi Masuda. The Excavations at Noruzmahale and Khoramrud. Tokyo, 1960. The Institute for oriental culture, the University of Tokyo, 1966 (рецензия). – Советская археология, 1969, №1. С.304 – 307. На этом пути в Ленкорани есть река Аланиачай, а в Мукринском Курдистане и сейчас есть племя и округ «алан» (Вильчевский Щ. Курды. – Москва – Ленинград, 1961. – С.136). В.А.Кузнецов по этому поводу делает обоснованное предположение, что «возможно, какая-то группа алан вошла в состав ираноязычных курдов» (см.: Кузнецов В.А. Очерки истории алан. Орджоникидзе, 1984. – С.27).  

Гедеон, митрополит Ставропольский и Бакинский. История христианства на Кавказе до и после присоединения его к России. Москва – Пятигорск, 1992. С.15 – 16.  

Армянские источники об аланах. – Ереван, 1985, выпуск 1. С.43 – 45.Шестаков С.П. Очерки по истории Херсонеса в VI – X вв. по Рождеству Христову. Москва, 1908.  

Тменов В.Х., Бесолова Е.Б., Гонобоблев Е.Н. Религиозные воззрения осетин (история религии – в истории народа). Хрестоматия. Владикавказ, 2000. С.42.  

Кулаковский Ю.А. Христианство у алан. В книге: Кулаковский Ю.А. Избранные труды по истории аланов и Сарматии. Составитель С.М.Перевалова. Санкт-Петербург, 2000. Киевскому профессору принадлежит почётное авторство первого свода источников по аланам, изданного им в 1899 году. С.168.  

Кузнецов В.А. Христианство на Северном Кавказе до XV в. Владикавказ, 2002. С.42.  

Цит. С.43.  

Чибиров Л.А. Древнейшие пласты духовной культуры осетин. Цхинвали, 1984. Данная монография – одна из наиболее информативных для составления представлений об этнокультурном менталитете, национальной психологии осетин. См. также: Хубаева С.А. Религиозные верования осетин: прошлое и настоящее (религия  

в Республике Южная Осетия). – В кн.: Непризнанные государства Южного Кавказа и этнополитические процессы на Юге России. Южнороссийское обозрение. №29, 2005. С. 196 – 209.  

Турчанинов Г.Ф. Древние и средневековые памятники осетинского письма и языка. Владикавказ, 1990.  

Кузнецов В.А. Очерки истории алан. – Орджоникидзе (ранее и ныне Владикавказ), 1984. С.259.  

Иванов А.И. История монголов (Юань-ши) об асах-аланах. Христианский Восток, т. II, выпуск III. – Санкт-Петербург, 1914. С.288.  

Цит. С.282 – 283.  

Кузнецов В.А. Очерки… С.267.  

Абаев В.И. К алано-венгерским лексическим связям. – В кн.: Europa et Hungaria. Congressus ethnographicus in Hungaria. – Budapest, 1965, c. 517 – 537.  

Цулая Г.В. Предисловие к изданию «Жизнь картлийских царей» (Москва, 1979). С.4. Мровели пишет следующее: «Александр … и нашёл он всех картлийцев злейшими из всех племён и родов, ибо, прелюбодействуя, не блюли они родства при вступлении в брак, съедали всякую тварь, поедали прах, как звери бессловесные, и об образе действий их нет слов. …Дался диву Александр, ибо никакое из племён не творило /ничего/ подобного» (с.27 – 28).  

29 Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей. Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа и Дагестана. Москва, 1979. С.30.  

Андроникашвили М.К. Очерки по иранско-грузинским языковым взаимоотношениям. С.138 – 139.  

Абаев В.И. О некоторых осетинских элементах в грузинском языке. Труды Института языкознания, VI. Москва, 1956. С.441.  

Церетели Г.В. Армазская билингва. Тбилиси, 1941. С.23.  

Ахвледиани Г.С. О некоторых вопросах аланско-осетино-грузинских языковых взаимоотношений. Сборник избранных работ по осетинскому языку, I. Тбилиси, 1960. С.170. Работ по этой проблеме, к сожалению, немного; среди опубликованных можем указать: Тедеева О.Г. Грузинская лексика в осетинском языке. Тбилиси, 1974. Как правило, речь идёт о нескольких десятках слов. Однако в последние годы появилось исследование Цициати Ц. Грузино-осетинские лексические схождения (подготовлено к печати, находится в производстве), где анализируются свыше трёх тысяч слов ; работа получила положительные отзывы доктора филологических наук Н.Г.Джусойты и кандидата филологических наук З.А.Битарти – видных деятелей осетинской интеллигенции.  

Здесь уместно также отметить, что грузины не являются автохтонами Южного Кавказа – этот вывод уже давно был сделан в серьёзной, а не в идеологизированной ныне грузинской исторической науке. Так, академик Иванэ Джавахишвили писал о том, что «Кавказ не был первоначальной родиной грузинского народа, что в древности грузины не жили на Кавказе … и поэтому здесь (в Грузии, - К.Д.) не надо искать источники их культуры» (Джавахишвили И.А. История грузинского народа (на грузинском языке). Тбилиси, 1913 – 1959 гг.. – С.34; его же: Большая Советская Энциклопедия, том ХIX. Москва, 1930. – С.558).  

Абаев В.И. О некоторых осетинских… С.441.  

Вахушти Багратиони. История царства грузинского. Тбилиси, 1976. С.221.  

Абаев В.И. Историко-этимологический словарь… С.42.  

Меликишвили Г.А. К истории древней Грузии. Тбилиси, 1959. С.473.  

Тогошвили Г.Д. Сослан-Давид. Владикавказ, 1990. С.5. Автор подверг критике насаждаемую в грузинской истории версию о Сослане-Давиде как «муже-слуге» Тамар, доказав на основании грузинских источников, что Сослан-Давид являлся реальным царём-правителем Грузии (С.74 – 77).  

Очерки истории Юго-Осетии. Том 1. – Цхинвали, 1969. С.59.  

Интересно также привести посвящённые Сослану строки выдающегося памятника грузинской литературы - поэмы средневекового поэта Грузии Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» («Вепхвис тхъаосани»): «Божеству грузин Давиду, что грядёт путём светила, // Чья с восхода до заката на земле известна сила, // Кто для преданных опора, для изменников – могила, - // Написал я эту повесть, чтоб досуг его делила. // Мне ли петь дела Давида, возглашая славу слав. // Я служил ему стихами, эту повесть отыскав» (строфа 1584, перевод Н.Заболоцкого). Более точный по смыслу перевод с грузинского на осетинский дал один из лучших осетинских поэтов второй половины ХХ в. Георгий Бестаев: «Арын гуырдзыйы хуыцауы – хур-Дауыты ном мæ фысты…» («Нахожу (именую, возношу) грузин бога – солнце-Давида имя моими письменами…») (Шота Руставели. Стайы Цармдарæг. (Издание 2-е) Цхинвали, 1986. С.277). Однако в тбилисском издании 1983 г. в переводе с грузинского Пантелеймона Петренко при участии и под редакцией Константина Чичинадзе (редактор член-корреспондент Академии Наук Грузинской Советской Социалистической Республики Саргис Цаишвили), когда грузинский национализм уже начал усиливаться, именование осетина богом грузин было признано невозможным, и строфа звучит так: «Царь Давид наш солнцеликий, славный в думах и делах, // От Восхода до Заката на врагов наводит страх…».  

Институт рукописей Академии Наук Грузии, фонд S, рукопись 3729, лист 6. Отметим, что сами Сидамоновы-Эристави связывают своё переселение и возвышение со временем и личностью императора Юстиниана (527 – 565 гг. до н.э.).  

Хетагуров К.Л. Особа (Этнографический очерк). С.311. – В кн.: Собрание сочинений в 5 томах. Том IV. Москва, 1960. С.311 – 371.  

Цит. С.313.  

Цит. С.364.  

Цит. С.365.  

Цит. С.325.  

Цит. С.321.  

Там же.  

Итонишвили В. Осетинщина. – В кн.: Осетинский вопрос (Составители: А.Бакрадзе и О.Чубинидзе). Тбилиси, 1994. С.210.  

Цит. С.214.  

Цит. С.215.  

Цит. С.221.  

Дзидзигури Ш. Материалы грузинской диалектологии. Тбилиси, 1974 (на грузинском языке). С.115.  

Итонишвили В, Осетинщина… С.226.  

Цит. С.227.  

Блиев М.М. Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений. Москва, 2006. С.28.  

История Осети в документах и материалах (с древнейших времён до конца XVIII в.). Составители Г.Д.Тогошвили и И.Н.Цховребов. Том 1. Цхинвали, 1962. С.223.  

Блиев М.М. Южная Осетия… С.238.  

Галазов А.Х. Народы-братья. Языки-братья. Орджоникидзе, 1987. С.117. В постсоветский период А.Х.Галазов – один из (постсоветских) президентов Республики Северная Осетия – Алания.  

Из истории осетино-грузинских взаимоотношений (под редакцией профессора Н.Г.Джусойты). Цхинвал, 1995. С.40.  

Джугели В. Тяжёлый крест. – Тифлис, 1920. Это – книга командующего карательными войсками Грузинской Демократической Республики в Южной Осетии. «Всюду вокруг нас горят осетинские деревни, - писал он. – Ужасная расправа, но иного пути нет» (С.230).  

Любопытным бюрократическим отражением дискриминационной политики грузинских властей в отношении южных осетин может послужить название одного из документов того времени - Приложения 2 к Постановлению Пленума Юго-Осетинского областного комитета Коммунистической Партии Грузии: «Уточнённые сроки реализации мероприятий, предусмотренных постановлением Центрального Комитета Коммунистической Партии Грузии от 25 февраля 1985 г. №117 «О дополнительных мерах по обеспечению выполнения постановления ЦК КП Грузии и Совета Министров Грузинской ССР от 9 марта 1982 г. №190 «О записке Юго-Осетинского обкома КП Грузии и исполкома Совета народных депутатов Юго-Осетинской АО о недостатках по выполнению ранее принятых (! – К.Д.) решений по социально-экономическому развитию автономной области с учётой решений задач XII пятилетки»»» (Газета «Советская Осетия» 30 сентября 1989 г.). См. также 59, с.52 – 58. О «мягкой дискриминации», а точнее говоря, о «мягком» геноциде также: Пухаев К.П. К вопросу о геноциде // Южная Осетия, - 2004, 28 июля (газета на русском языке).  

Кванчилашвили Т. Что нас ждёт потом // Литературули Сакартвело. – 1988, 30 сентября (газета на грузинском языке). Одной из актуальных «угроз» для грузин профессор указывал осетин.  

Бакраде А. Вместо предисловия. – В кн.: Осетинский вопрос. Тбилиси, 1994. С.3. Эта книга является в общественном сознании осетин (и не только) аналогом «Майн кампф» для евреев. Нет необходимости развёрнутой критики указанной идеологемы. Мы приведём лишь в качестве примера знаменитый школьный учебник выдающегося грузинского педагога и общественного деятеля Якова Гогебашвили «Врата природы» («Бунебис кари») для детей 3 – 4 годов обучения; впервые он вышел в 1868 г и ко времени советизации Грузии выдержал свыше двадцати изданий. В разделе «Соседние страны» автор пишет: «Осетины являются горским народом. Они занимают срединную часть Кавказского хребта, от Хевсуретии до Сванетии. Одни из них живут по ту сторону хребта, на его северных склонах, другие на этой стороне, на южных склонах. По этой причине Осетия разделяется на две части: Северную Осетию и Южную Осетию» (Гогебашвили Я. Врата природы. Тбилиси, 1912. С.540 – 541 (на грузинском языке)).  

Другой автор географии Грузии С.Робакидзе отмечает: «Хотя Осетия не представляет собой настоящей части Грузии, однако она столь близка нашей стране, что знакомство с ней для нас весьма полезно. …Потустороннюю Осетию называют Северной Осетией, посюстороннюю – Южной Осетией» (Робакидзе С. Описание Родины. Издание 3-е. Кутаиси, 1917. С.81 (на груз. яз.)).  

Исчёрпывающая работа по данному вопросу: Гаглойти Ю.С. Проблемы этнической истории южных осетин. Цхинвал, 1996: «Письменная история застаёт южных осетин в основном на территории их нынешнего расселения – на южных склонах Центрального Кавказа от Дарьяльского ущелья до Мамисонского» (С.56).  

64 Архив Министерства по особым делам – Югоосетинской части Смешанной контрольной комиссии по урегулированию грузино-осетинского конфликта. См. также: Крутиков Е. У каждого своя Вальхалла // «Голос», 1 – 7 февраля 1991 г., №13 (более доступно в книге: Южная Осетия: и кровь, и пепел… Владикавказ - Москва, 1991. С.106).  

Южная Осетия. Хроника событий грузинской агрессии. 1988 – 1992 (составители Б.Е.Чочиев и М.К.Джиоев). Цхинвал, 1996. С.36.  

Цит. С.44 – 45.  

Цит. С.1. См. также: Южная Осетия: и кровь, и пепел. Москва, 1991; Южная Осетия глазами журналистов (1991 – 1992) (составитель А.Маргиев). Цхинвал, 2001; Региональные конфликты в Грузии – Юго-Осетинская автономная область, Абхазская АССР (1989 – 2001). Сборник политико-правовых актов (составитель Т.Диасамидзе). Тбилиси, 2002; Санакоев И.Б. Истоки и факторы эволюции грузино-осетинского конфликта. Владикавказ, 2004; Дзайнукова М.И. Проблема национального самоопределения южных осетин (1918 – 2002 гг.). Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Владикавказ, 2002.  

Южная Осетия: миротворческая миссия. Десять лет мира и спокойствия. Цхинвал, 2002.  

Мамсуров Т.Д. Регионы – центр: проблема согласования интересов. Москва, 2000. С.75. Автор в настоящее время – Глава Республики Северная Осетия - Алания.  

Дзугаев К.Г. В Южной Осетии продолжается война. – Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. Бюллетень №61. Москва, 2005. С.100 – 102. Он же: Южная Осетия: вот и лето прошло… - Кавказский эксперт. Журнал для депутатов Государственной Думы России. №3. Москва, 2005. С.30 – 34.  

Медоев Д.Н. Южная Осетия: право на свободу // 5 лет Республике Южная Осетия (сост. Б.К.Харебов). Цхинвал, 1996. С.84 – 89. «Вхождение Южной Осетии в состав независимой Грузии можно было обеспечить до 23 ноября 1989 года предоставлением статуса автономной республики в составе Грузии, или до 6 января 1991 года на федеративных условиях, или до осетино-ингушского конфликта 1992 года на условиях конфедерации» (С.88). См. также: Гатикоев П.С. Справка об историко-правовом обосновании необходимости объединения Осетии // Там же. С.71 – 75. Также: Южная Осетия – навеки с Россией! Историко-правовое обоснование вхождения Республики Южная Осетия в состав России. Сборник документов и материалов (составитель В.С.Чижевский). Москва, 2004  

Конституция (Основной Закон) Республики Южная Осетия). Принята референдумом 8 апреля 2001 г. – Цхинвал, 2005.  

Гаглойти Ю.С. Необходимое дополнение // Южная Осетия, 2006, 27 мая. Автор работал ранее министром иностранных дел РЮО, ныне ведущий научный сотрудник Юго-Осетинского научно-исследовательского института, заведующий кафедрой истории Юго-Осетинского госуниверситета.  

Дзидзоев В.Д. Кавказ конца ХХ века: тенденции этнополитического развития. - Владикавказ, 2004. С.27.  

Страбон. География. XI, V, 3. 

http://cominf.org/2007/10/26/1166475840.html